Что же это за система, которая заставляет нас платить в бесплатных больницах? Почему мы становимся легкой добычей дельцов от медицины? Причин несколько. Но, пожалуй, главных две: мы не знаем своих прав и свято верим людям в белых халатах. Мы напуганы и растеряны, когда узнаем о болезни. Ради спасения своей жизни и здоровья своих близких мы готовы на все. И если врач говорит: «Вы должны мне за лекарства» или «Этот анализ у нас платный», пациент, не задумываясь, выкладывает деньги.
Марии Гловой всего 16. Полгода назад ей казалось, все еще впереди: учеба, друзья, первая любовь. Но жизнь распорядилась по-другому. Сегодня Маша – инвалид первой группы. Ей дается с трудом каждое движение. После химиотерапии в ее организме нет ни одного здорового органа, поражено все – суставы, печень, почки, желудок. Маша учится на дому и еще не скоро сможет поступить в университет. По словам родителей, врачи просто решили заработать деньги на ее здоровье.
Три года назад Маша лечила зуб. Через пару дней она проснулась с опухшей щекой и затекшим глазом. Решили – инфекция. Девочка пропила курс антибиотиков, но щека меньше не стала. Детский врач поставил диагноз: доброкачественное новообразование, с возрастом должно пройти.
Доктора в Адыгее поставили предварительный диагноз: злокачественная опухоль верхней челюсти. Направили девочку на обследование в онкологический институт в Ростов-на-Дону. Доктор выбил под Машу специальное именное финансирование, квоту, чтобы лечение не стоило ей ни копейки. Мама собрала Маше сумку – тапочки, халатик, пижаму. Дала с собой пару книжек, потолще, вдруг дочку положат надолго.
Государство оплатило вам далеко не все процедуры – так сказали родителям Маши в ростовском онкоцентре. 10 тысяч пришлось заплатить за госпитализацию, три – за место в палате, восемь – за дополнительные анализы. Родители, молча, выкладывали деньги – лишь бы вылечить дочку. Маше поставили диагноз: гистиоцитоз, злокачественная опухоль челюсти. Назначили лечение. За лекарства и шприцы тоже надо было платить.
Заведующая отделением онкогематологии маме Маши объясняла все это просто: начало года, лекарства еще не поступили. Хотите жить – ищите деньги и покупайте. Докторов не смущало даже то, что по закону обычный человек не имеет права покупать лекарства для химиотерапии. Они могут поставляться только прямиком в больницу.
380 тысяч рублей – столько в общей сложности родители Маши отдали врачам ростовского онкоцентра. Они бы и дальше платили за шприцы, койко-место и лекарства. Но у родителей просто не было больше ни копейки. В родном городе не осталось человека, которому бы они не были должны. Занимать уже было не у кого. Папа пошел в соцздравнадзор, за помощью. Его встретили с недоумением. Какая помощь? Она и так у вас лечится за счет государства.
Госпитализация, место в палате, анализы, обследование и лечение – все это уже оплатило государство. Все лекарства, необходимые Маше, больница получила в полном объеме, и они были в наличии. Но до девочки эти лекарства почему-то не дошли. Не досталось ей даже шприцов, капельниц, бинтов и ваты – все это покупали сами родители.
Сейчас тяжело сказать, куда девались лекарства, которые государство направило на лечение Маши Гловой. Родителям Маши сейчас не до этого. После скандала с ростовским онкоинститутом девочку отправили в другую больницу – Российский онкологический институт имени Блохина. Там поставили под сомнение диагноз ростовских врачей. Судя по анализам, опухоль не была злокачественной.
Вполне возможно, что все пять курсов химиотерапии, которые прошла Маша, не лечили ее, а убивали. Точно ответить на этот вопрос сейчас нельзя, потому что в онкологический институт имени Блохина девочка попала уже после огромной дозы препаратов. А это могло исказить картину.
Маша не умерла, она выдержала все пять курсов химиотерапии, но стала инвалидом. Она с трудом просыпается по утрам, потому что ломит суставы. Она плохо ест, потому что болит желудок. Она вынуждена носить парик, потому что от ее длинных светлых волос ничего не осталось».
Во время наших съемок врачи онкологического центра имени Блохина пригласили Машу Глову в Москву, на повторное обследование.
Мы побывали, в ростовском онкоинституте, где, по словам родителей Маши, с них вымогали деньги. По словам пациентов, каждый, кто приезжает сюда на бесплатное лечение, платит.
Маша не умерла, она выдержала все пять курсов химиотерапии, но стала инвалидом. Она с трудом просыпается по утрам, потому что ломит суставы. Она плохо ест, потому что болит желудок. Она вынуждена носить парик, потому что от ее длинных светлых волос ничего не осталось».
Во время наших съемок врачи онкологического центра имени Блохина пригласили Машу Глову в Москву, на повторное обследование.
Мы побывали, в ростовском онкоинституте, где, по словам родителей Маши, с них вымогали деньги. По словам пациентов, каждый, кто приезжает сюда на бесплатное лечение, платит.
— Я плачу, например, по 7-16 тысяч в неделю. А что делать? На здоровье найдешь. Никуда не денешься.
Деньги берут не сразу. Сначала к пациенту присматриваются, потом мягко намекают на то, что хорошо бы внести небольшую сумму на развитие института. Деньги перечисляются официально как пожертвование.
— Сколько денег надо, чтобы его положили?
— Это старшая медсестра говорит. Она официально говорит, в какую палату сколько. Есть платные палаты, есть обычные палаты, но надо принести деньги. Она подробно все объясняет.
Сами врачи делают вид, что ничего не происходит. На вопрос о деньгах заведующая отделением онкогематологии, где лежала Маша, ответила нам так.
— У нас бесплатное лечение. Я не знаю, о чем вы говорите.
Сейчас прокуратура Ростовской области ведет расследование. Работа долгая и тяжелая. Самое большое препятствие здесь – сами пациенты, которые лучше отдадут деньги, чем нажалуются на врача-взяточника. Потому что страшно: сегодня я напишу на врача заявление в милицию, а завтра могу умереть на операционном столе.
